Три выходных? В самом деле? Не знаю, не почувствовала. Вчера я два часа мыла полы, и позавчера, и позапозавчера. И это только маленькая составляющая сумасшествия под названием "ремонт". Конец его, виден, но в отдалении. Цены на технику, мебель и прочие обои приводят меня в ужас, и потому я искренне радуюсь, что не поехала в Удмуртию. Но все равно жалею, что мы не поехали в Ростов.( Июнь, цветы и городСвернуть )

Выходные - время напряженное, потому что ты либо успеваешь набраться впечатлений и сделать что-то по дому, но не отдохнуть, либо отдохнуть и сделать что-то по дому, но не нагуляться. Со мной в теплое время года, как правило, случается первое. На работу завтра не хочется катастрофически! (Можно подумать, мне когда-нибудь туда хочется.^_-) Буду тянуть резину перед сном и фотоспамить.
Начну с того, что моя Мими немного повеселела. Дело либо в июне, либо в том, что у кукол вообще меняется настроение, либо в том, что я наконец-то подклеила Мими ресницы, и ей это понравилось.
( Липы, кафе, альма-матер и ирисыСвернуть )

Еще осенью, гуляя, я увидела очень любопытное украшение в виде домика с садом. В тот раз у меня не оказалось с собой фотоаппарата, но на днях я наконец-то снова проходила мимо и запечатлела это прелестное строение. Вряд ли это кормушка, но вещица презанятная.

Как удивительно хорошо, что я сходила в кино на "Легенду о пианисте"! Сколько лет не решалась посмотреть этот фильм, хотя это экранизация потрясающей книги Барикко, и снял ее Джузеппе Торнаторе, и музыка Эннио Морриконе, и Тысяча Девятисотого играет Тим Рот - и все равно не решалась. Просто для него не пришло время, и маленький экран ноутбука или чуть побольше телевизора совершенно не подходят для такой картины. И что же? Сегодня я сидела в кинозале научной библиотеки, и по щекам лились слезы, и это было прекрасно, потому что прекрасна была история, немыслимая и немыслимо настоящая. А без Тима Рота ее, конечно, не было бы - он потрясающий, и от него не отвести глаз. Музыкальный гений, наивный ребенок, влюбленный мужчина, мудрец - все это его Дэнни Будман Т.Д. Лемон Тысяча Девятисотый.
Теперь я не могу не перечитать пьесу.

К слову, Торнаторе - атеист. Мне нужно обдумать этот факт в связи с "Легендой...".

Бывает, наденешь утром новые красивые балетки, а уже через пару часов летать в них перестаешь, постепенно отменяешь планы зайти в то или иное место и вот уже идешь медленно и завидуешь Русалочке, потому что кинжалы, впивающиеся в босые ступни, кажутся ковром из трав по сравнению с теми колодками, которые, стягивая твои ножки, не дают тебе вздохнуть.

Ни о какой вечерней прогулке речи уже, конечно, не шло - я и сама в концу дня не могла ходить.

Думала почитать, но последние рассказы из сборника Наринэ Абгарян "Зулали" мне не нравятся - они хороши разве что для блога или для вечеров, когда пересказываются семейные истории. В сборнике же они кажутся написанными для объема. И "московские" рассказы вымученные, в них автор пытается свой бердский стиль магического реализма перенести на противоречащую этому стилю территорию. Вот и пропадает желание читать дальше - скучно.
Но вот мне попались "Клейкие листочки" Михаила Эпштейна - сто сорок четыре рассуждения обо всем главном: о человеке, уме, любви, ревности, глупости, рациональности и так далее. Я прочитала только несколько клочков, и мне они очень понравились. Оставлю здесь один, о соавторстве читающего и пишущего:

"Как нас пишут

Чтение — процесс двусторонний. Пока я читаю писателя, он меня пишет, то есть создает новое произведение, уже не из текста, а из другого теста — человеческого. «Литературное произведение» — понятие намного более широкое, чем обычно трактуется. Читатель — тоже произведение. В общении с человеком всегда ощущаются его литературные источники. Вот этого сочинил М. Булгаков. А того — А. Камю. А от этого, увы, слышится только шелест газет. Все мы отчасти выдуманы теми, кого читаем. И в этом — главное назначение литературы. В отличие от целиком вымышленных литературных персонажей, читатели сочиняют себя в свободном сотрудничестве с писателями. Чичиков или мадам Бовари полностью зависят от своих создателей, их связь с Гоголем или Флобером неразрывна. А у нас, читающих, есть широкий выбор соавторов. Мы вольны сотрудничать с Гомером и Шекспиром, с Байроном и Бальзаком в искусстве самосотворения. По собственной воле — для создания всего лишь одного персонажа, самого себя — мы можем смешивать разные стили, соединять чеховское и бунинское, углублять Борхеса Кафкой, а густой мазок Толстого разбавлять прустовской прозрачностью. Мы можем стать шедевром мировой литературы, плодом совместных усилий ее величайших гениев, — или же продуктом массового чтива. Все зависит от того, кого мы выбираем себе в соавторы".

А после я наконец выбрала фильм для просмотра. В последнее время выбор за меня делало телевидение, и я пересматривала, всё больше фоном, "Благословите женщину", "Дядюшкин сон", "Дважды в одну реку", а перед сном предпочитала просто побыть в тишине и недолго почитать. Сознательным выбором все сложнее - должны совпасть настроение, желание видеть или не видеть те или иные лица, входить в те или иные эпохи и сюжеты.

Я остановилась на очередном киношном "дне сурка" - картине "Матрица времени", который вообще-то должен называться "Прежде чем я упаду", как и первоисточник - роман Лорен Оливер. Это история старшеклассницы Саманты, которая раз за разом переживает последний день своей жизни: теряется, злится, узнает людей и себя, задается вопросом, хороший ли она человек и что это вообще такое - быть хорошим человеком. В один из дней она видит фотографию с подписью "Стань самой собой", в другой получает записку "Это не ты". И вот что замечательно в фильме: героиня, примерив чужую маску, а потом критически осмотрев себя каждодневную, видит разницу между настоящей Самантой и всем наносным, что есть в ней и ее друзьях. Она задает вопрос "Почему мы издеваемся и смеемся над одними и пытаемся казаться независимыми рядом с другими? И что на самом деле при этом из себя представляем?" И собирая в повторяющихся днях, отдельные кусочки своей и чужих историй, учится видеть в людях их самих. И самое главное - Саманта никого не осуждает. Она открывает ценность индивидуальности, учится любить мир и людей - тех, кто всегда рядом, тех, кто почти не знаком, - со всеми их странностями, мелочами, силами и слабостями. Последний из своих повторяющихся дней Саманта решает прожить там, чтобы он был наполнен смыслом не только для нее. Своими маленькими поступками она меняет очень многое. И выходит, что бесконечная пятница, 12 февраля, была ее Чистилищем и ее очищением.
Я бы советовала этот фильм всем старшеклассникам. Для тех, кто младше, есть прекрасный "Мост в Терабитию", и есть множество фильмов о трудностях юношеского выбора, снятых у нас, - высоких, чистых и светлых, но вот такое, новое, тоже необходимо - оно как раз задает направление на высокие образцы.

После фильма я с мокрыми глазами долго не могла уснуть. Слушала музыку, преимущественно "Per Te" в исполнении Ивана Ожогина. Думала о том, что меня беспокоит в последние дни - да и не только в последние, а всегда. О родителях, о том, что больше всего на свете я боюсь остаться без них, о том, как хорошо, когда все дома, а дома уютно и мирно. И еще о времени и нашем месте в нем. Времени так мало, и столько смелости нужно, чтобы решиться сделать все, что ты можешь - обнять всех, сказать, что ты их любишь (это очень, очень сложно), признать все, что сделано тобой неправильно, и сделать что-то хорошее.

"Спешить любить

С возрастом все меньше остается времени на то, что не есть любовь. На ссоры, упреки, доказательства, возражения, выяснение отношений, на злобу дня и ум веков, на критику и прогресс — ни на что не остается времени. Tолько успевай любить, обнимать, прижимать к себе, распространять вокруг себя тепло, купаться в тепле другого, слушать его сердце и дыхание, делиться и главным, и сиюминутным так, чтобы все это немедленно становилось общим… Входить в сплоченность тайны, переполняться нежностью и выплескивать ее из себя, сочетаться, сродняться каждой клеточкой, льнуть, приникать, вникать, воплощаться в ближнем… И спешить, отчаянно спешить с этой любовью, пока не угас в тебе ее источник, пока не растеряны средства ее воплощать, пока еще есть глаза, чтобы любоваться, и руки, чтобы ласкать, и сердце, чтобы мучиться и блаженствовать. Потому что ад, как сказано у Достоевского, — это осознание навсегда утраченных, невоплощенных возможностей любви. Я банально и даже арифметично определяю свое жизненное кредо. Хорошо все, что способствует увеличению любви, плохо все, что ведет к ее уменьшению" (М. Эпштейн, "Клейкие листочки).

"...Если кому еще не хватает чего, если у кого нет еще своего слона, так я тому нарисую".
Это самый чудесный, гениальный сюжет "Ералаша".

"Я вижу мир (Картинки с выставки)".



P.S. "И дурака одного нарисовал. Глупого. Чтоб скучно не было".

Браслет из серебра, розового и желтого золота, созданный ювелиром Wolfgang'ом Vaatz'ем. Коллекция Aspen.

Не уверена, что это украшение красиво смотрится на руе, но на фото оно чарует.

Вот по ощущениям сегодня пятница, наверное, потому что мне пришлось уйти с работы прямо перед перерывом и поехать домой за документами. По пути я успела купить три красных пиона, узнать у соседки, когда привозят разливное молоко, попасть под дождь, получить долгожданную посылку на почте, посетить некое присутственное место, заглянуть в библиотеку, заскочить в букинистический, под звучащее из ретрансляторов "И улыбка, без сомненья, вдруг коснется ваших глаз" пересечь пахнущий дождем и травами парк, доехать с папой до дома, испечь семисантиметровую стопку блинчиков и снять добрый десяток кадров с полученными по почте подарками. В результате поужинала я, только когда вся семья наконец собралась за столом - в начале десятого.

На этом лирическая часть сегодняшней болтовни заканчивается, и я перехожу к фотографиям.( Книжки, закладки, открыткиСвернуть )

Эти выходные получились шумными и насыщенными: пикник, Ночь музеев, встречи с друзьями, прогулки. А еще дождь. А еще пропущенный джазовый концерт, о котором мы узнали постфактум, и театральный фестиваль, на который мы не попали, потому что везде успеть невозможно, и велопробег, из-за которого нам пришлось чуть-чуть постоять в пробке.
Но обо всем по порядку.

Утром в субботу папа подарил нам с мамой два букета ландышей.( Читать дальше...Свернуть )

Хороший конец недели: грозу опередила, нагулялась вдосталь, во все инстанции по рабочим заданиям попала, книгу дочитала, видела Пеппи Длинныйчулок, но только не рыжую и лет десяти, а также прекрасный розовый закат (говорят, это к ветреному дню), молодой месяц, а потом еще и Человека-паука неопределенного возраста. Забрала кэрролловскую "Алису" с иллюстрациями Казаковой, и теперь у меня в коллекции есть старое, 1979 года, и новое издания. Поболтала по телефону с подругой - обо всем, включая политическую обстановку, завтрашнюю свадьбу Меган Маркл, садоводство, кулинарию и литературу. Попробовала сыр бри подмосковного производства (вкусный, но белую плесень я все равно срезала) и внезапно обнаруженное в холодильнике кизиловое варенье (ммм!). Устала, а завтра нужно везде успеть (даже бадминтонные ракетки приготовлены), хотя в кои-то веки хочется тихо и бездеятельно проваляться до десяти в кровати.

Май - это время, когда нужно ловить каждое мгновение и любоваться каждую секунду: цветущими абрикосами, вишнями, сливами, сиренями, форзициями, рябинами, калиной, акацией, нарциссами, тюльпанами и так далее, и так далее, и так далее. Тем обиднее сидень в кабинете и тем радостнее в каждую свободную минуту выбираться на свежий воздух.( ЛюбоватьсяСвернуть )

Вечер воскресенья. Тут где-то должны были быть выходные, вы не видели? Я, вроде бы, и выспалась (киносон про вампиров с благополучным исходом не в счет), и много гуляла, и пластинки слушала, и в гостях фондю баловалась, но впечатлений, т.е. культурной программы с выходом в свет, мне все же не хватило. Ну и погода чересчур меланхолическая.

И вообще я мысленно сейчас где-то на пути между Арктикой и Антарктидой, потому что один за другим читаю романы Владимира Санина о суровых краях, настоящих мужчинах и главных жизненных ценностях.

Понедельник. Жаль, что при этом физически я сама нахожусь на работе (намеренно неточные координаты: 50 с половиной градусов северной широты и 36 с половиной градусов восточной долготы). Промозгло и сыро. Кутаюсь в шаль и жду вечера. А вечером пойду выбирать босоножки.

Утро вторника. Небо чистое и бледное. Солнце. И пахнет уже не сиренью, а акациями.

Босоножи накануне я не выбрала, потому что все они были на маленькие ножки, зато синие балетки, туфли телесного цвета и новая сумочка чрезвычайно подняли настроение. В ближайшее время поводов надеть их не будет, но, если не лениться, источников впечатлений будет много: и Ночь музеев, и фестиваль "Русь заповедная", и фестиваль непрофессиональных театров, и "Легенда о пианисте" в кино.

Среда. На что уходят лучшие часы моей молодости? На правку многотомных контрактов. Май месяц, гулять бы да гулять... Вечерами, впрочем, я так и делаю. Здесь можно было бы написать о благоустроенной совсем недавно набережной, о цветущих деревьях и поющих соловьях, но я ограничусь только их упоминанием - в последнее время совсем не хочется лишних слов и рассказов. Разве что в книгах, потому что я даже кино не включаю - чтобы было больше тишины.
Прежде чем заснуть, прочитываю несколько страниц, а после до самого утра смотрю подробнейшие и ставшие какими-то последовательными, без локационных и сюжетных скачков, но с вкраплениями тревожности, сны. Виноват в этом свежий воздух или дурацкая работа, но отдохнуть за восемь часов сна я не успеваю. Зато утром мои ловцы солнца рассыпают по простыням радужные блики.

Я все еще кашляю, но голос постепенно восстанавливается, и, подбираясь к привычным высоким нотам, я то и дело что-то напеваю. Иногда слушаю пластинки - Свиридова, Рафаэля, Марио Ланца, и еще припасен первый фортепианный концерт Чайковского в исполнении Рихтера и оркестра под управлением Караяна. Кое-что из программы Евровидения тоже послушала и занесла в плейлист Францию, Чехию, Болгарию, Сербию, Черногорию и Данию.

Вот, кажется, и все новости, которые стоит отразить в блоге. Есть еще некоторое количество весенних фотографий (апрельских из Сочи и майских из цветущих белгородских окрестностей), и я постараюсь поскорее (то есть пока не появились стопки новых фотографий) их опубликовать.

При всей моей нелюбви к вопросам, завершающим посты (мне кажется, они чаще служат для привлечения внимания, чем отражают искренний интерес), и с печальным осознанием, что большинство моих активных жж-собеседников давно переместилось в другие виртуальные сферы, спрошу: что хорошего расскажете?

Я вот не хвасталась, но перед отъездом в Сочи наконец-то раздобыла сокровище - пластинки испанского певца Рафаэля. Целых две. И еще Бетховена в исполнении Гилельса, но это другая история. Рафаэль фантастически прекрасен, а пластинки - это намного-намного лучше, чем те же записи в телефоне. И вот я слушаю "Amor mio" и все прочие песни, складываю вещи, в комнату заходит мама и, мечтательно прислонившись к дверному косяку, говорит "Какие слова! Поэзия! Ты только вслушайся!" (Мама у меня испанист по образованию, но немножко забыла, что я с институтских времен свои собственные крохи испаноязычных знаний растеряла.)
Похожая сценка случилась со мной на моей первой работе в универе. Я, чтобы веселее шел день, включала французскую музыку, и вот однажды вечером мы с завкафедрой правили расписание для преподавателей, фоном играли записи Азнавура, вдруг лирическая пауза, и завкафедрой говорит "Все-таки у Азнавура главное в песнях - это слова, ты согласна?" Поскольку мои познания во французском языке ограничивались несколькими фразами из мюзиклов и огромной любовью к франкофонной музыке, я ответила, что Азнавура люблю слушать, потому что, не зная текстов, наслаждаюсь интонациями. Впрочем, он из тех шансонье, которые поют даже глазами... особенно глазами.

Кажется, я еще не признавалась в любви к этому человеку! Он крутой. И в кои-то веки на дурацкий, вечно ставящий меня в тупик вопрс "С кем из известных людей вы бы хотели побеседовать/поужинать?.." у меня есть ответ. С Уэсом Андерсоном. Просто ужасно интересно.
Да, я была "Острове собак". Да, фабулу пересказывать нет смысла - получится ерунда. Как и все фильмы Андерсона, этот надо просто смотреть, потому что безупречное внимание к деталям (цвет. форма, звук, стиль, etc.), куча аллюзий, остро-ироничный взгляд, никаких подмен эмоций, вера в человечность, семейные ценности, сумасшедшая взрослая актуальность, детская трогательность и все прочее, за что мы любим (я люблю!) фильмы этого парня. Жаль, что нет сеанса без дубляжа. Кстати, это кукольный мультфильм, о чем, по сути, забываешь секунд через десять.

Кругом все пишут при приобретение книг, а я от книг на этой неделе избавляюсь. Ничего крамольного: четыре ящика книг убывают, пять прибывают. Книжный змей-горыныч.

Хорошо, что есть библиотеки, которые с радостью принимают книги, а еще мои друзья и коллеги, которые с не меньшей радостью разбирают "литературные дары". Да и переезд - хорошая временами штука.
Право, зачем мне резервные экземпляры романов Дафны Дю Морье, Сабатини и Жапризо, институтские учебники по экономике, серия школьных справочников, до которых уже дорос крестник, и дубликаты книг по пушкинистике? Зато три разных издания "Джен Эйр" останутся дома, и Голсуорси, и еще один Сабатини с картинками.

В итоге на полках по-прежнему не будет места. Двенадцать томов Лескова и философия Гегеля поживут в коробке, художественные альбомы продолжат сменять друг друга в гостиной, а на окне за занавеской еще какое-то время будут прятаться книги для ближайшего прочтения... ну, это когда я прочитаю все, что ждет прочтения на тумбочке, например, автобиографию художника Рокуэла Кента "Это я, Господи!"

Если бы было можно, я бы часами напролет лежала сейчас в траве под цветущими вишнями и читала-читала-читала, но мечтать не вредно. На деле я прибегаю с работы, разбираю очередную коробку с вещами и, уже засыпая, урывками глотаю "Маскарад" Терри Пратчетта и в -надцатый раз "Ритуал" Дяченок.

А вот бы завести дом и в доме - отдельную огромную комнату-библиотеку, чтобы вопрос "Какими книгами пожертвовать, что вместить новые книги?" не беспокоил долго-долго. И вообще мечтать не только не вредно, но еще и полезно. Да будет так!

Вот и еще одна неделя началась. В жж ставший уже привычным штиль, в жизни некоторая неразбериха, которая лучше всего определяется словами из шестой истории цикла "Лемони Сникет. 33 несчастья":

"Как и эта книга, словарь растолкует вам, что слово «нервозный» означает "чем-то сильно обеспокоенный". Если, например, на десерт вам предложат сливовое мороженое, вами непременно овладеет беспокойство, как бы мороженое не оказалось отвратительным на вкус. Тогда как слово «тревожный» означает "терзаемый гнетущей неизвестностью". Это мучительное чувство у вас непременно появится, если на десерт подадут живого аллигатора и вы не будете знать — успеете вы съесть свой десерт или же десерт съест вас".

Впрочем, я успокаиваю себя тем, что погода держится славная, накануне прошел первый весенний дождь, прибивший пыль, а запах этого всегда утверждает меня в мысли, что весна по-настоящему наступила. Я отправила статью, которую, надеюсь, примут в исходном, не укороченном до скелета виде. И выходные выдались расчудесными, хотя и ничем не примечательными: много свежего воздуха и солнца, цветущие фиалки, пролески и мать-и-мачеха, музыкальные пластинки (два сборника Рафаэля и сонаты Бетховена в исполнении Эмиля Гилельса), немного кино и сериалов.
Я досмотрела второй сезон "Лемони Сникета" ("A Series of Unfortunate Events") и осталась им ужасно довольна. Мне даже стало любопытно прочесть книги и проверить, такие ли они детские, как заявлено, потому что сериал предназначен для вполне взрослого зрителя и при том любителя стильного черного юмора и абсурда.

Следом были посмотрены 2 серии второго сезона "Легиона", и это тоже очень здорово сделанный сериал. Новые серии мрачнее эпизодов первого сезона, но легкая смена тональности удачна. И это, конечно, безумное, но очень драйвовое зрелище.

На контрасте - "Мышеловка" в постановке Самсона Самсонова. Известнейшая пьеса Агаты Кристи, классический детектив в замкнутом простанстве, неспешное в оттенках сепии кино, уступающее в безупречности "Чисто английскому убийству" того же режиссера, но все же достойное внимания.

А пока всемирная сеть транслирует кино и сериалы. на улице дело обстоит вот так:

( Читать дальше...Свернуть )

Вчера у меня был настоящий день подарков - я получила сразу две посылки от друзей. Идешь домой под дождем, зонта нет, под ногами слякоть, зато в сумке лежат заветные свертки, и ты ждешь не дождешься, когда сможешь их распаковать.

( Читать дальше...Свернуть )

До чего странно уезжать на три дня, в снегопад, закутанной по-зимнему, а возвращаться уже в совершенно весенний город с ручьями, голубым небом и распахнутыми навстречу теплу окнами. Позавчера к вечеру в Тамбове было морозно, вчера весь день шел снег, а наутро поезд вынырнул из зимы и нырнул прямиком в апрель.

Путешествие получилось чудесным! Всю среду я провела в пути - поезд идет от Белгорода до Тамбова тринадцать с половиной часов. Прочитала большую часть романа Наринэ Абгарян "Люди, которые всегда со мной", а по прибытии успела только бросить взгляд на знакомые уже здания, доехать до забронированной квартиры, привести себя в порядок и провалиться в сон. Ночью, когда почти полная луна заглянула в окно, я ненадолго проснулась, зачарованная посмотрела в окно и снова заснула.

Наутро я принялась всех тормошить и подгонять, потому что мне было очень жаль терять время на что-либо, кроме, собственно, Тамбова. Я тиран и деспот, когда дело касается путешествий. В начале одиннадцатого мы наконец-то вышли. Первым делом я потянула всех смотреть здания, принадлежавшие когда-то нашим предкам Можаровым. Прошлись по центру, прогулялись вдоль всей набережной, полюбовались видами, зданиями и памятниками, добрались до усадьбы Асеевых, потом до Музея медицины, до кинотеатра "Модерн" с пеликаном на фасаде, по параллельным улицам с деревянными домами - до костела. И я при этом промахнулась мимо особняка, в котором жила семья Ефановых, мужа одной из моих прабабушек.

А вечером мы были в театре на "Доходном месте" Островского. Пьеса, разумеется, так же актуальна, как и во времена самого Островского. Постановка каноническая, немного провинциальная, но это ее не испортило. Хорошо сделан финал. И в целом - неожиданно - очень и очень неплохо! Сам театр располагается в здании бывшего Дворянского собрания, и тем удивительнее было заходить внутрь, что когда-то здесь бывали мои прабабушки, прадедушки, прапрадедушки и прапрабабушки.
Пятница была целиком посвящена II Асеевской Международной научной конференции "Росийская благотворительность: история, традиции, личности". Мы приехали к началу регистрации, прошлись по особняку Асеевых, где она проводилась, полюбовались, в очередной раз убедившись в гениальности архитектора Кекушева. Я встретила своих давних знакомых, с некоторыми из которых мы, кстати, ни разу до этого не виделись, а только переписывались по краеведческим вопросам. Потом были трехчасовое пленарное заседание, небольшая кофе-пауза и работа секций.

( Читать дальше: конференция, экскурсия, прогулкиСвернуть )

Много яблонь на свете, и много разных они дают плодов, но такие яблоки падают только с неба и прямо в протянутую руку. Много книг ждут нас на полках, но только такие, как роман "С неба упали три яблока", открываются сами, читая нас так же, как и мы их.
Вот и эта книга нашлась сама и началась с тринадцати последних строк:

"и вот что я хотела сказать
самое больное, что города умирают ровно в тот день, когда мы их покидаем - на время ли навсегда,
они затворяются на все засов, захламляются - пылью и пеплом, обращаются в марево, в мираж,
мы мчимся назад - блудными сыновьями и дочерьми - вприпрыжку, вприскочку, наперегонки со своим сердцем
туда, где давно уже никого нет
слишком долго мы взрослели
слишком долго учились отделять зерна от плевел
самое больное - невозможность обнять тех, кто не смог тебя дождаться"

Она началась отзвуком в сердце, вечной тоской по тому, что, пора бы смириться, больше нет. И даже улицы, дома, деревья, которые помнят тех, других, кого не обнять, не позволят тебе вернуться, как когда-то не позволили - ради тебя же - остаться.

Я часто думаю о героях булгаковского "Бега": куда, зачем они возвращались?! Не было той России, а этой они были уже, в общем, и не нужны. Куда? Зачем? И я повторяю их путь, тоскую по тому краю, который был. По людям, рассказам, по воздуху и морю. По смеху и миру. Моя родина была почти такой же, как Армения у Наринэ Абгарян. Немного нереальной, немного безумной, прекрасной, любимой безоговорочно, хранимой в сердце до последнего осколка и лоскутка, как когда-то после войны. Хочется верить, что хотя бы описанный в книге горный уголок Армении, неуловимо изменившись со временем, остался прежним.

А вообще развела я тут лирику. Книга-то светлая - и улыбнуться, и всплакнуть, и ужаснуться, и испытать надежду. "С неба упали три яблока" - это чистой воды магический реализм, латиноамериканский, маркесовский, но все же самобытный, и все же реализм, и о жизни в большей мере, чем о смерти. С первых страниц это чувствуешь, а потом вдруг встречаешь выделенное курсивом: "сто лет одиночества".

"- К чему ты это говоришь?
- А к тому, что смысл не должен меняться от того, кто эти слова произносит. Иначе какой от них толк?"

В этом весь роман: будь ты в Макондо, в Мухусе или под самыми небесами, где ютится маленькая армянская деревня, суть рассказанной Абгарян, или Маркесом, или кем еще истории, не изменится. Потому что на столетие одиночества истории обрекают "равнодушные дальние потомки". Потому что так должно быть. Потому что нет этого одиночества - все живет в нас, видевших, рассказавших и слушавших. И все ушедшие - здесь, в нас. И все, кто придет, - тоже. Все возвращается и все рождается в свое время - может быть, это одно и то же. Может быть, не стоит об этом задумываться, когда нужно просто жить. А там, кто знает...

"Обедали в тишине и умиротворении. Говорили мало, и все - на отвлеченные темы, и было столько ненавязчиво-привычного в звяканье ложек, в просьбе передать соль или отрезать кусочек сыра, в суховатой горбушке домашнего хлеба и глотке воды, что Анатолия впервые ощутила жизнь не как данность, а как дар".

В поисках некоторых сведений для доклада я обратилась к биографии абхазского поэта и просветителя Дырмита Гулиа и встретила занятную реплику Марка Твена:

"Взял себе за правило ложиться, когда не оставалось собеседников, и вставать. когда вынуждали обстоятельства".

Очень знакомая методика, даже если к собеседникам отнести не только людей, но и книги, кино или собственный дневник.

Самое сложное в подготовке доклада на конференцию - уместить в отведенный объем, потому что заданные 9000 знаков - это чуть-чуть больше, чем слегка развернутые тезисы моего доклада, а 10 минут по регламенту хватит разве что на сухие факты без каких-либо подлинно живых и стоящих ремарок.

Мне осталось доработать одну страницу, сжав по максимуму ворох имеющихся у меня сведений, спаять презентацию, и доклад на следующую пятницу будет готов.

А еще у меня есть билеты на Островского в тамбовский драматический театр.

Окрестности дня рождения - всегда непростое время, но началось Новолуние, я накрутила легкомсленные локоны, и черт с ними, с засыпающим нас снегом, с морозом, с ледяным ветром. Я буду принимать поздравления, гостей и подарки А потом придет же все-таки тепло, а счастье, пусть и не всеобъемлющее у меня уже есть.

Мой день рождения - это, знаете ли, большой праздник. Парижская коммуна образовалась именно этого числа года тысяча восемьсот семьдесят первого. В 1899 году в этот день американским астрономом Пикерингом был открыт спустник Сатурна, получивший имя Феб. В 1902 году впервые было записано пение Энрико Карузо, который для меня навсегда будет иметь облик и голос Марио Ланца. :) В 1965 году 18 марта советский космонавт Алексей Леонов впервые вышел в открытый космос. И Крым воссоединился с Россией тоже 18 марта, и меня это тоже очень радует, хотя и вовсе не из-за даты. Ах да, выборы на сей раз совместили с моим днем рождения, так что придется со всеми моими кудряшками идти и исполнять свой гражданский долг.

Да будет вам известно, что сегодня имеет место быть настоящий и очень важный праздник - день рождения прекрасной, удивительной, очаровательной Ягодки yag0dka!

( Читать дальше...Свернуть )

Под ногами хлюпает, с неба сыпется, дома душно, тело гудит после спортзала, но это все ерунда, потому что сегодня я первый раз распахнула на ночь окно, потому что посреди серого и скучного происходит что-то прекрасное и потому что весна - этой время моих именин.

Я каждое утро опаздываю на работу, но еду в свободном автобусе, не толкаясь, читая книгу и наслаждаясь моментом, а сегодня не опоздала и ехала в переполненном транспортном средстве, где было жарко и тесно. Опаздывать - лучше. Хотя... королевы не опаздывают - все остальные приходят раньше. ;)

По утрам, проходя мимо живописно покосившегося забора, открывающего вид на чей девственно белый, под снегом, участок, я вижу большого косматого пса, похожего на волка. Я смотрю на него, а он смотрит на меня.

Я дочитываю вторую из книг о Константине Васильеве, привезенных из Казани - тоже воспоминания, но написанные совсем в другом ключе, очень безыскусно по форме, но умно, прямо, приветливо. И сразу с другой стороны открылся герой книги - замечательно светлым, ироничным, деликатным, галантным, глубоким, внимательным, чутким человеком, которого по-настоящему любили друзья и который дорожил дружеским общением и очень располагал к себе.

Мне хочется послушать музыку, которая упоминается в этом издании, но вряд ли стоит делать это с тяжелой головой, как сегодня. Пока я впитываю будущие впечатления и неожиданно для себя читаю, что Караян - гений, что так полно, ладно и умно, как он со своим оркестром исполнял сложнейшие классические произведения, исполнить не мог практически никто, и, наконец, что ни в одной записи это не слышно так, как было слышно во время выступлений. Могу ли я, слушающая "Реквием" Моцарта только в Караяновском исполнении, не доверять такому мнению?

А дома расцвели сразу три гиацинта, и вы не представляете, какой волшебный запах насыщает сейчас каждую комнату!

В это трудно поверить, но побывать в Казани я мечтала, во-первых, из-за романа Вениамина Каверина "Перед зеркалом", пронизанного темой искусства, и, во-вторых, потому что там находится музей Константина Васильева. И дело не в том, что в каждом новом для меня городе я первым делом стараюсь посетить картинную галерею, и не в том даже, что я давным-давно знала и любила репродукции Васильевских картин - все эти запечатленные заповедные, сказочные, исконно русские сюжеты. Нет, я просто увидела их в телефильме о художнике, и оказалось, что в "динамике", снятые на видео, они производят совершенно иное, будоражащее впечатление - до самой души твоей добираются.

Они глубоко национальны, но при том надмирны. Они удивительно прекрасны, но кого-то трогают, возвращая к исконному и родному, а других оставляют равнодушными. Официальное искусствоведение не признает их, хотя много ли у нас мастеров, работавших с темой былинной Руси и ее безусловной, но неочевидной стороннему зрителю связи с северным эпосом?! А картины Константина Васильева – это гораздо большее, чем обращение к фольклору, не красота во имя красоты, а концентрированная мысль, превосходившая, возможно, то, что задумывал сам художник. Они будят, воплощая в красках, национальную гордость, двигают душу к высокому, сильному, подлинно прекрасному, и вместе с тем воплощают в красках что-то не просто наднациональное, а вселенское, единое для всех и потому не дающее покоя.Судьба не баловала Константина Васильева: он прожил короткую, всего в тридцать четыре года, жизнь. Успел от ученических работ метнуться к абстрактной живописи, следом – к сюрреализму, каждый раз напрочь отметал все, созданное раньше, искал, проверял себя, непрерывно перерастал самое себя, увлекался и творил вопреки любым обстоятельствам. Вероятно, он не был идеальным человеком – и слабости, и сложности в его характере были, но был также невероятно, немыслимо талантлив и трудолюбив. Без хорошей мастерской, без перспектив и признания, с поддержкой единственно родных и друзей, он рисовал, уничтожал и рисовал снова. Много и вдумчиво читал, слушал – тоже вдумчиво – удивительно разную музыку, шел от реализма к авангарду, от гармонии к беспредметному, а от к «конкретной музыки» и соответствующего ей «конкретного» визуального воплощения – к тому, что выше этого птичьи трели в лесу за Волгой и античная гармония, переданная новым языком – в легендах, былинах, эпосах, иносказаниях, на его же новых полотнах узнаваемых глазом и еще больше сердцем.

Сколько бы мог он создать, проживи на пять, пятнадцать, тридцать лет дольше! Сколько? И на какие сюжеты? Представить это нельзя, да, в общем-то, и не нужно. Трагическая случайность, а, может, преступление – версий слишком много, - оборвала жизнь Васильева. Его наследие долгое время не нужно было официальному искусству: инаковый, не «заслуженный», не отмеченный регалиями, писавший не на заданные этим официальным темы, и вовсе опасный (что еще за валькирии и ницшеанство у русского художника?). Нужен ли он теперь? Каждому из нас – да, твердолобым, чопорным искусствоведам – кажется, нет.
И все же в России усилиями друзей Васильева и замечательно неравнодушных людей появились галереи Константина Васильева, был сохранен и превращен в музей дом художника, издаются альбомы репродукций и появляются книги воспоминаний. Одну из них я закончила читать сегодня утром. Это документальная повесть Олега Ефимовича Шорникова «Великоросс», написанная тепло, образно, как песня, звучащая тихо и всеобъемлюще над земным простором. Константин Великоросс - так называл себя сам Васильев. У меня сложилось впечатление, что он был человеком предельно порядочным, скромным, но пылким, мечтательным бессребреником, искренне желающим признания, но работающим не из-за него, а потому что человек в жизни должен делать что-то не для себя – для земли, для своей страны, для другого такого же человека.

А какова же книга? Я написала столько слов, ничего толком не рассказав, о ее герое, и ни словом не обмолвилась о литературной составляющей. Первые несколько страниц входишь в ритм повести, слушаешь (именно слушаешь) рассказ о детстве и юности автора, вовсе не лишних для повествования, о времени, об общем его и Константина Васильева окружении, о товариществе, об искусстве и природе, обо всем, что вдохновляло их компанию – всех вместе, во взаимном влиянии, и через эту общность увлечений и открытий - самого художника. А когда привыкаешь к «обстановке», видишь иначе и картины, и их автора. Никаких сплетен – только немного перемешанные, подернутые дымкой воспоминаний фрагменты жизни.
В издании много орфографических и синтаксических ошибок, но часть из них – это следствие живой речи автора, его интонаций, колоритного русского говора. Это вообще живая книга с простой мудростью.

Оторваться от чтения невозможно – так ключевую воду пьешь и не напьешься никак. На картины Васильева тоже так смотришь: заходишь в небольшую галерею, а выходишь через три часа в прежний мир другим человеком. Будто где-то в иных краях побывала, и то настоящее должно теперь прийти в согласие с этим. А что же мы? Что же? Оборачиваемся к чуду, приникаем к роднику, а потом с такой тоской ищем в себе такую же любовь к жизни – ту, которая вопреки. Может, она есть не во всяком. Может, ее больше всего с тех, кто способен, полный задумок, пророчески написать свиток с собственным сгорающим именем, и уйти в мгновение, когда никто – и больше всего он сам – этого не ждет.
P.S. Я побывала в Казани и видела произведения Константина Васильева - ни одна репродукция не передаст такой цельности, не поразит так сильно. Я разглядывала графические листы Васильева с изображениями античных богов и художников Возрождения – они создавались в одно почти время с рисунками Нади Рушевой. В них есть что-то общее, но Надя была совсем девочкой и рисовала интуитивно, а у Васильева линии осмысленны и в этом непрерывны. Я видела сюрреалистические работы художника – и это, безусловно, плод размышлений, а не частые игры Дали с публикой. Его абстракции – это не случайность пятен, и в этом, как в «сюрах» Васильев выше тех, за которыми он в разное время тянулся. Его работы последних лет – это сам дух, сама сила, сама воля, и нежность, и честность, и любовь, и мука, которую он, видимо, носил в себе. Его картины – от самых ранних, вне цвета и формы, до самых последних, страстных и ведущих за собой зрителя, - это музыка. И вот уже два дня я думаю: а знал ли он, видел ли пронизанные звуками живописные работы Чюрлениса, мастера совсем иного толка, сгоревшего так же рано?

Судя по рассказам девочек на работе, все провели выходные за ленивым поеданием подаренных конфет. Мне их, к счастью. не дарили, но я все равно в субботу и воскресенье сон чередовала с трапезой, а трапезу со сном. Еще читала, смотрела кино и гуляла по городу - там было предвесенне сыро.

Собственно, кино. "Бегущий по лезвию 2049" - это что-то потрясающее. В большей степени фантастика, исполненная драматизма и лиризма, чем экшн, удивительной красоты (при всей мрачности постиндустриальных локаций) и удивительного звучания фильм. Это фильм о жажде жизни, ее смысла, любви, о надежде на душу и о том, для чего же еще живет эта истощенная, измученная планета, если не ради чуда.
А бывший коллега, зашедший за документами, только что подарил нам с коллегами по тюльпану. Три цветка стоят в одной хрустальной вазе на моем столе и на глазах распукают бутоны, и это тоже чудо.

Самые красивые лепные фарфоровые цветы я видела в нижегородском художественном музее: тончайшие розовые бутоны в окружении таких же хрупких листочков на двух чайницах. Но совершенство - это белый фарфоровый букет Петра Иванова, созданный почти два столетия назад. его, конечно, не привезли в Казань, но зато целый раздел посвятили цветочной теме в российском фарфоре.
( Смотреть дальше...Свернуть )

На днях по пути домой я встретила той-терьера в свитере из таких же меланжевых ниток, как у меня. Как хорошо, что зимой мы ходим в верхней одежде, потому что оказаться одетой одинаково с собачкой несколько неловко.

8 марта я зашла в магазин "Коралл", где мне подарили тюльпан, угостили конфетами и очень модным нынче глазированным пончиком, от которого я, впрочем, отказалась.

Когда у меня хорошее настроение, я начинаю замечать в общественном транспорте красивых людей. Например, высоких и голубоглазых на другом конце заполненного пассажирами автобуса.

За время праздников я нашла в почтовом ящике одну открытку, одно уведомление о посылке от подруги и штраф ГИБДД (это уже не на моей совести).

На собственном ноуте, формируя архив своих фотографий для тетушки, я обнаружила несколько забытых и нетронутых папок из путешествий в Белоруссию и Москву соответственно два и три года назад.

Книжной закладкой мне служит найденный сегодня в паспорте лотерейный билет, который я в благотворительных целях приобрела в поезде "Казнь-Москва". Вряд ли он что-то выиграет, потому что я совершенно не удачлива, когда речь заходит о любого рода розыгрышах.

Серия находок завершается автобиографией Софи Лорен, оказывается, переведенной на русский язык еще четыре года назад. Ее книга "Женщина и красота" произвела на меня когда-то огромное впечатление.

А у голубей, живущих над моим балконом, кажется, появились птенцы - вчера рано утром я слышала тоненькое воркованье.

О блаженная праздность выходного дня! Никуда не хочется спешить и можно с чистой совестью провалиться в сон, а потом вынырнуть из него ближе к вечеру. Погода серая, но слышна капель. А утром было так хорошо: в городе было тихо, совсем мало прохожих, и падал медленный, волшебный какой-то снег. Я была на вокзале, потом прогулялась по центру, зашла на почту и в маленький книжный, где не была уже несколько лет. У продавца поразительная память: он помнит, что я родом из Абхазии.
Читаю привезенную из Казани повесть Олега Шорникова "Великоросс" о художнике Константине Васильеве. Ошибок-опечаток много, но читается, как дышится. Очень живая книга воспоминаний, с простой живой мудростью.

"Как-то незаметно во мне укрепилось сознание, что это духовное обогащение не должно быть односторонним, и сам, в меру возможностей моих, старался принести ему что-то - новую мысль, впечатление о новой книге, фильме, картине, музыке. И было это плодотворно для меня же: незаметно кончилось бездумное чтение ради сюжетной интриги, просмотр фильма или слушание музыки ради развлечения, но выработался сам собой простой и эффективный метод постижения произведения - самому становиться как бы автором его. Уловить эмоциональный и нравственный настрой автора, не разрушая целого логическим анализом, а настроив в резонанс собственные скрытые струны, угадать тайну красочной и языковой фактуры сопряженным сопереживанием, сгущенным вниманием и сочувствием творцу - и вот уже подняла тебя волна авторского вдохновения, как подымает океанская волна гавайца на его малоплавучей доске и несет плавно, долго и стремительно, пока не вынесет на влажный песок отлогого берега".

"Через неделю мы с Генкой, как и другие студенты, уехали в глубинку Татарии, сроком на месяц, убирать картофель и прочий разнообразный урожай. Что бы там ни говорили, а я всегда любил и люблю эти поездки на сельские работы. Здесь сбрасываешь постоянный неизбывный груз привычных забот и с удовольствием впрягаешься в простую, физически нелегкую, но нравственно легкую и приятную работу. Если делать ее со вкусом, радуясь напряжению усталости, то чувствуешь, как вливается эта усталость силою и здоровьем".

"И кто это придумал, и зачем это придумал уничтожить тяжелый мускульный труд - не надо его уничтожать! Остановитесь, мудрецы-философы, законодатели и законоговорители, не делайте его ненужным и бесцельным: в нем источник беспричинной радости! Пожалейте нас, мужиков, пожалейте жен и детей наших! Ничто так не свято, как ласка грубой сильной руки".
Дочитала "Дам и господ" Прачетта из подцикла о ведьмах. Как всегда, в финале мне особенно хотелось, чтобы роман длился и длился. Это довольно-таки ранняя книга о Плоском мире, и в стиле автора еще нет той безупречной отточенности, но зато гораздо больше камерности, ламповости, как говорят сейчас.

"- ...Люди только берут. Они вспахивают землю железом. Они разоряют ее.
- Некоторые действительно так поступают, не могу с тобой не согласиться. Другие отдают больше, чем берут. Они даря любовь. Они породнились с землей. Сказали ей, что она есть на самом деле. А для этого нужны люди. Без людей Ланкр был бы обычным куском земли с зелеными пятнами на нем. Деревья не знали бы, что они деревья. Здесь мы едины, госпожа, мы и земля. Это уже не просто земля, это - страна. Она как лошадь, которую объездили и подковали, как собака, которую приручили. Люди касаются полей, бросают в них семена, и с каждым разом земля становится от тебя все дальше и дальше. Все меняется".

Не часто, обращаясь к романам о Плоском мире, я останавливаюсь подолгу на одном фрагменте, но этот заставил меня задуматься и, может быть, изменить кое-что в собственных взглядах на мир.

И, конечно, неизменный пратчеттовский иронический атеизм:

"- ...Тяга к оккультному.
- Терпеть не могу, когда тягают всякие культы, - твердо заявила матушка. - Я знаю лишь одно: начинаешь баловаться с культами - начнешь верить в духов, начинаешь верить в духов - начнешь верить в демонов. А потом глядь - ты уже и в богов поверила. После этого все, твое дело - швах.
- Но ведь все они и в самом деле существуют, - возразила нянюшка Ягг.
- Это еще не значит, что в них надо верить. Они от этого только наглеют".

Еще одно:

"Я ничего не имею против богов и богинь, если они находятся на своих местах. Но они должны быть созданы нами самими. Чтобы мы могли разобрать их на части, когда надобность в них исчезнет".

Как правило, Пратчетт пишет настолько искрометно, что вычленить из его книг отдельные цитаты невозможно - пропадает контекст. Но в этот раз у меня скопился ворох всевозможных кусочков остроумия (что само по себе гораздо больше, чем чувство юмора).

"Особенностью слов является то, что их значения способны извиваться, как змеи, и если вы хотите найти змей, изите их за словами, которые изменили свое значение".

"Платить надо всегда - как за хорошее, так и за плохое, обстоятельства бывают разных типов. "Вот только люди этого не понимают", - подумала матушка Ветровоск, возвращаясь на кухню".

Очень Куваевское:

"Плата за то, чтобы быть лучшим - это обязанность быть лучшим".

Ну и просто славное:

"Быть настоящей ведьмой - это прежде всего знать, кто ты и где находишься".

А это не такой уж простой вопрос.

Впрочем, пока я точно малодушно нахожусь в стазисе. Восьмое марта выдалось хлопотным, поскольку приходили гости, а днем нужно было сходить за продуктами и приготовить ужин - от этого, согласитесь, несколько устаешь. Правда, фоном на кухне шла "Артистка" Говорухина - фильм настолько безупречный в каждом кадре и каждой реплике, что я его уже наизусть выучила.

Утром папа подарил нам с мамой розы в горшочках, бордовую и бело-розовую. Мне родители подарили восхитительную брошь-стрекозу, а я им (23-е я ведь формально пропустила) - маленький изящный латунный подсвечник. И три гиацинта в горшочке - они всегда появляются у нас дома в марте.

Ну а самой себе я сделала подарок 9 марта - отправилась в кино на анимэ "Мэри и ведьмин цветок" Ёнэбаяси. Получила огромное удовольствие. И, кстати, в зале было много взрослых, пришедших без детей, хотя это детская анимация.
Хиромаса Ёнэбаяси - очень талантливый ученик Хаяо Миядзаки, и "Мэри и ведьмин цветок" - замечательный мультфильм, красивый, цельный, умный, трогательный, добрый, с хорошей литературной основой ("Маленькая метла" Мэри Стюарт) и с очень славной музыкальной темой. С совершенно узнаваемым фирменным стилем "Гибли" (хотя его сняла студия "Понок"), что не удивительно, ведь Ёнэбаяси работал на ключевыми кадрами многих фильмов "Гибли" и в качестве режиссера снял на этой студии "Ариэтти" и "Марни". И, наверное, лучший показатель для детского фильма - это то, как внимательно его смотрели дети. Но Ёнэбаяси предстоит еще долгий путь для того, чтобы стать равновеликим гению своего учителя и чтобы вкладывать в каждую историю что-то настолько большое, что от этого каждый раз сжимается сердце. Вечером я случайно попала на трансляцию "Ходячего замка" - вот где каждая секунда прекрасна в своей взрослой и в то же время искренне детской мудрости, но это моя любимая из работ Миядзаки. Впрочем, я бы еще раз посмотрела и "Мэри и ведьмин цветок".

После кинотеатра я зачем-то зашла в "Читай-город", выбрала ежедневник с репродукциями Ренуара (неразумные траты на фоне всех остальных неразумных трат), краем уха услышала разговоры девочек в детском отделе о том, какие книги им нравятся - это так очаровательно, особенно на фоне других девочек, рядом со мной выбиравших блокноты.

На улице молоком сквозь тонкие облака проливался солнечный свет, и сразу все стало весенним. Я даже подумала, что восьмимартовский всеобщий ритуал с дарением тюльпанов и мимозы вызвал тепло из небытия. Не скажу, что мне не нравится белизна - она хороша, но внутри что-то тихо просит клейких зеленых листочков и подснежников.

Пойду полью розы. В них есть что-то из Андерсеновской сказки "Снежная королева". "Розы цветут - красота, красота. Скоро мы встретим младенца Христа". У великого датчанина это строки не только о Рождестве.

Продолжение поздравительно-коллекционной записи, посвященной почтовым открыткам.

На этот раз вы увидите множество карточек восьмидесятых годов и всего несколько, выпущенных в 1990 году.( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )( Дальше...Свернуть )

Некоторые из вас ждут от меня рассказов о Казани, о том, что мы увидели, чем восхитились и что нас вдохновило. Нас вдохновило все, даже то, что в истории и культуре Казани отношения, в общем-то не имело, поскольку было привезено из Музея Императорского фарфорового завода и Эрмитажа. Я говорю, конечно, о выставке "Под прозрачным льдом глазури: Фарфор Петербурга", проходящей в эти дни в центре "Эрмитаж-Казань". Мы не стали смотреть выставку, посвященную естественнонаучной истории региона, прошли мимо японских кукол, но фарфор пропустить не могли.

Некоторые экспонаты я, конечно, уже видела в самом Музее ИФЗ. Фоторассказ об этом вы можете посмотреть вот здесь: часть1, часть 2. часть 3, часть 4. Но казанская выставка была не менее интересное. Экспозицию разделили по темам (город, изображенный в фарфоре, воинская слава, история, растительные мотивы, животные, театр и литеаратура, парадные сервизы, работы современных мастеров). Разумеется, меня больше всего восхитили предметы, украшенные цветами, а среди фигурок животных я увидела таких же жирафика и леопарденка, какие хранятся у нас дома. Фотографировала я не все, но многое - фотоотчет предназначлся, в первую очередь, моей увлекающейся фарфором маме.

Поскольку более-менее интересных снимков получилось около ста, я разделю их на несколько записей - чтобы было не так утомительно.

Итак, часть первая.( Читать дальше...Свернуть )

Чтобы в марте в нашем городе лежало столько снега - такого и не припомнить! Но я знаю, что нужно сделать для вызывания весны - разобрать прошлогодние апрельские снимки. Вишня, черемуха, крушина, ива, липа, сирень, ясеневидный клен, груша, яблоня - все цвело и благоухало в тот ясный весений день, когда я решила пргуляться с верным маленьким фотоаппаратом.

( Весна, придиСвернуть )

Я пришла с мороза, раскрасневшаяся. Луна полная, снег искристый, город тихий.
А дома все уже спят, одна я в сову играю.
Знаю, что выходные - это время, когда люди стараются не сидеть перед мониторами, но я все же поделюсь маленьким кусочком казанского вояжа - граффити.( Дальше...Свернуть )